Роман Опимах: «При плане 750 млн грн уже собрано почти 1 млрд грн поступлений»

Глава Госгеонедр – о росте аукционных продаж спецразрешений на пользование недрами и перспективах добывающей отрасли

Наиболее перспективными ископаемыми для добычи в Украине глава Государственной службы геологии и недр Украины Роман Опимах считает руды металлов: как редкоземельных, необходимых для высокотехнологичных производств, так и железных. Госгеонедра проанализировали потребности в ресурсах базовых отраслей промышленности и на основе этих данных предлагают участки для разработки. Вторым важным направлением работы глава ведомства считает модернизацию законодательного поля и упрощение доступа к недрам, поэтому принимает активное участие в разработке нового Кодекса о недрах. Эти и другие вопросы корреспондент GMK Center обсудил с руководителем ведомства, регулирующим недропользование в Украине.

Давайте поговорим о том, что Украина должна в ближайших 10 лет нарастить разработку полезных ископаемых и это даст дополнительно $400 млрд ВВП. Так сказал премьер-министр Денис Шмыгаль. О каких месторождениях может идти речь и откуда взялась такая цифра?

– Мы, безусловно, разделяем цели, описанные в Векторах экономического развития до 2030 года. Но нужно говорить не столько о добыче, сколько о конкретных отраслях экономики. В Украине базовыми отраслями, на долю которых приходится примерно 60% ВВП, являются металлургия, топливно-энергетический комплекс, машиностроение, агропромышленный сектор и строительство. Они активно потребляют полезные ископаемые. Сейчас определенные виды сырья импортируются, но собственная минерально-сырьевая база страны позволяет удовлетворять потребности этих отраслей на 100%. Есть и экспортный потенциал. Но говорить надо не о чистом экспорте ресурсов, а о продаже продукции с добавленной стоимостью. Надо создавать разнообразные стимулы для того, чтобы именно продукты с добавленной стоимостью создавались в Украине, а потом экспортировались.

И что Госгеонедра может для этого сделать?

– Мы проанализировали потребление: сколько и какого ресурса потребляют разные отрасли промышленности, состояние обеспеченности их добычей внутри страны. Потом мы обратились к секторам экономики и спросили у них, а что же вам нужно? На базе этих ответов и нашей внутренней аналитики мы предлагаем новые участки для разработки. Это первое направление. Мы предлагаем новые объекты для того, чтобы на них приходили инвесторы, разведывали ресурс и потом использовали в промышленности.

Второе направление – это модернизация законодательства. То есть облегчение ведения бизнеса, повышение привлекательности отраслей промышленности и усовершенствование базового законодательства. И мы неплохо продвинулись в этом направлении.

Разработка каких видов полезных ископаемых вам видится наиболее перспективной для Украины?

– Ни для кого не секрет, что это руды металлов. Украина их экспортирует. У нас есть существенные запасы марганца. И при этом частично мы удовлетворяем свои потребности за счет импорта. В этом году у нас в Инвестиционном атласе есть несколько участков с месторождениями марганцевых руд. Один уже приобрели, второй планируется продать в декабре. Перспективные направления: коксующийся уголь, известняки, доломит, бентонит, каолин. Если же мы говорим о так называемых металлах будущего, то Украина богата и ими. У нас добываются большие объемы титана. Есть литий, который, к сожалению, не добывается, но запасы есть, и у нас в Инвестиционном атласе уже два участка. Одно месторождение и одна потенциальная перспективная площадка. Это и бериллий, и цирконий, и скандий. Редкоземельные металлы использует высокотехнологичная промышленность: авиа- и ракетостроение, медицина и, безусловно, производство батарей для электрокаров. Это то, что сейчас на передовой. У нас есть все эти ресурсы, но, к сожалению, добывается только титан.

Раз уже мы затронули тему лития, видите ли вы перспективу добычи литиевых руд? В Украине нет необходимых технологий. Действительно ли перспективно инвестировать в литиевые месторождения?

– У нас есть два месторождения с подтвержденными запасами, и есть несколько потенциальных площадок с хорошей ресурсной базой. Но действующая лицензия на добычу лития выдана всего одна. Насколько я понимаю, уже было проведено бурение и идет оценка по международным классификациям тех ресурсов и запасов, которые нашли. А все остальное – это участки, которые требуют больших инвестиций, свыше $100 млн. Помимо инвестиций, необходимы современные технологии, которых в Украине нет. Разработка таких месторождений ведется преимущественно шахтным методом, а потом происходит переработка руды. Запуск подобных проектов требует сотрудничества с иностранными партнерами, которые обладают и технологиями, и опытом добычи таких ресурсов. Я сомневаюсь, что такие проекты могут быть реализованы исключительно внутренними силами.

Какова позиция Госгеонедр в судебных тяжбах по поводу месторождений литиевых руд в Донецкой, Кировоградской и Днепропетровской областях?

– Позиция государства однозначна. Сейчас по Шевченковскому месторождению поставлена точка со стороны Верховного суда. Лицензия, выданная в 2018 году, аннулирована. Этот участок находится в Инвестиционном атласе и открыт для инициирования через аукцион. Еще один участок, о котором я говорил, – Полоховское месторождение – в работе. Там есть лицензия. Третий участок – Добра – лицензии не было выдано. На нее претендовала та же компания, которая проиграла суд по Шевченковскому месторождению. Пока еще идут судебные тяжбы. Посмотрим, чем это закончится. В нашем атласе появился еще один участок в Запорожской области. Есть перспектива. Я надеюсь, что он вскоре кого-то заинтересует, и после всех согласований мы его вынесем на ближайший аукцион.

Расскажите о трех новых месторождениях золота и урана. Какие там запасы и возможности разработки? Какие условия для инвесторов?

– По золоту, если мне не изменяет память, есть семь лицензий. Определенная добыча недавно началась на месторождениях Закарпатской области. Мы с государственным геологическим предприятием подготовили еще три перспективных участка для добычи золота. В свое время там были проведены существенные работы по бурению скважин. То есть, имеется хороший геологический материал, который можно взять, изучить и начинать какие-то работы. Соответствующие обзоры подготовлены, и с ними можно ознакомиться на сайте Госгеонедр. Участки вынесем на аукцион после заявки с рынка. Еще одно месторождение, четвертое, было инициировано. Получены все согласования, оно было включено в восьмой раунд аукциона в этом году, который пройдет 23 декабря.

Золото – это всегда интересная тема, особенно в долгосрочной перспективе. Почему оно в Украине так мало добывается?

– Нельзя сказать, что оно у нас прямо на поверхности лежит. Добыча производится шахтным методом, необходимо учитывать экологические аспекты. Если месторождения находятся в приграничной территории, то приходится делать межрегиональную экологическую карту – оценку влияния на окружающую среду с прилегающими государствами. Важен аспект привлечения иностранных инвесторов, которые уже реализовывали подобные инвестиционные проекты в других странах.

Мужиевское месторождение, которое находится в Закарпатье, разрабатывается именно такого рода инвесторами. Там канадско-американский фонд, который инвестировал необходимые суммы, восстановил производство и добывает из руды золото и другие полезные ископаемые. Большие инвестиции вложил, откровенно говоря. И риски тоже существенные. Нужно пройти международную оценку, понять ресурсный потенциал, привлечь средства, найти технологии, нанять людей, которые будут этим заниматься.

Помимо внутренних рисков, есть еще и конъюнктурные. Например, цены на нефть и газ упали в начале этого года в три раза, и, условно говоря, количество активных буровых станков сократилось с 80 до 23. Золото – не исключение: сейчас унция на пике, но цены могут измениться.

А что у нас с урановыми месторождениями?

– Добычу урана осуществляет государственное предприятие «Восточный ГОК». К сожалению, не в тех объемах, которые были заложены во всех государственных документах. Это связано с отсутствием должного финансирования. Еще есть частный инвестор, два года тому назад были оформлены несколько спецразрешений для частной компании. Они были на разведку, но по одной лицензии уже есть желание переходить в стадию лицензии на добычу. Совместно с государственным предприятием «Кировгеология» мы подготовили еще пару потенциальных участков, которые будут выставляться на открытый аукцион.

Уран – это радиоактивный минерал, на государственном уровне система доступа к геологической информации о нем имеет статус «секретно». Поэтому даже частные инвесторы, имеющие сейчас лицензию, не могут поделиться информацией о своем активе с потенциальным партнером. Мы, как служба, поднимали этот вопрос. И если мы действительно хотим привлечь крупных инвесторов в разработку урановых месторождений, то, думаю, облегчение доступа к подобной геологической информации будет не лишним.

Сохраняется ли спрос на добычу металлических руд? Много ли в этом году было получено лицензий?

– Не много. У нас есть целая корзинка в Инвестиционном атласе именно с металлическими рудами, но мы в этом году продали спецразрешения только на марганец и молибден. В конце года еще две площадки: еще один марганец и золото.

Проводились ли в этом году проверки железорудных предприятий? И запланированы ли проверки на следующий год?

– На плановые проверки с середины марта действует мораторий. Поэтому мы сосредоточились на внеплановых. Были подачи со стороны государственной фискальной службы – по лицензиям на добычу, если таковая не осуществляется и не уплачивается рентный налог. А также со стороны Геоконтроля, когда компании несвоевременно подавали отчеты. Там около 300 лицензий. Были еще внеплановые проверки, которые инициировала Экоинспекция. На следующий год у нас запланировано около 600 проверок. Будут ли они проведены – покажет ситуация.

Недавно заявлялось о готовности ЕБРР выделить Украине €200 млн кредита на верификацию месторождений. Какова возможная судьба этих средств? На что они будут направлены?

– Это пока только инициатива, но она абсолютно правильная. У нас есть критические и стратегические минеральные ресурсы, и в них также заинтересованы европейские страны. Украина может быть для них ресурсной базой. Поэтому, если сойдется обоюдный интерес и ЕБРР готов будет посодействовать нам и найти партнеров для разработки комплексных и капиталоемких проектов, – отлично!

Минприроды начало работу над новой редакцией Кодекса о недрах. Участвуете ли вы в этом процессе и какие кардинальные изменения готовит этот документ? Когда он может быть готов?

– Мы участвуем. Сейчас пишется проект, а в парламенте уже зарегистрированы законодательные инициативы. В частности, законопроект №4187 о поддержке отечественных добывающих отраслей. Это довольно выверенный и сбалансированный проект, который обсуждался и с бизнесом, и со всеми органами власти. И его принятие в парламенте уже в ближайшее время поможет сделать существенный рывок. Во-первых – в законодательной сфере, во взаимоотношениях между государством и бизнесом. То есть провести серьезную дерегуляцию процесса и ускорить процедуру. Модернизировать правила, приблизив их к лучшим международным стандартам. А во-вторых – в сфере регулирования лицензий, по которым добыча не осуществляется.

Есть отдельный законопроект изменений в Налоговый кодекс, который позволяет ввести определенные дополнительные платы для тех, кто в течение последних трех-пяти лет не осуществлял добычу по своим спецразрешениям. В данном случае речь не идет о ретроспективном подходе. Рынку будет дан переходный период на то, чтобы инвестор мог либо начать разрабатывать, либо готовиться к тому, что у него возникнет определенный платеж.

По каким ископаемым больше всего спящих лицензий? И каким вы видите возможное решение проблемы?

– Это комплексный вопрос. Много спящих лицензий в нефтегазовой отрасли. Причины не-разработки месторождений могут быть разнообразны. Например, человек годами не может оформить доступ, решить земельные вопросы и начать разрабатывать. Или конъюнктура полностью поменялась, и средств на бурение скважины в этом году уже нет, хотя ранее это планировалось. А есть такие вещи, как банальная спекуляция, когда в свое время понабирали лицензий с целью их перепродажи. Вот в первую очередь против таких вещей должны быть направлены инициативы.

Принятие изменений в законодательстве, о которых мы говорили, позволит нивелировать какой-либо субъективизм как со стороны Госгеонедр, так и со стороны судов. Аннулирование лицензий происходит исключительно в судебном порядке. Это довольно длительный процесс, и его результат очень часто не в пользу Госгеонедр.

Вы говорили, что самый большой спад в нефтегазовой сфере. Новые газоносные месторождения сейчас не осваиваются?

– Взаимосвязь тут немного искажена. В нефтегазовой сфере, несмотря на негативную конъюнктуру, ситуация улучшается. В этом году наша служба продала участок за 650 млн грн. На финальной стадии заключение нескольких соглашений о распределении продукции именно по углеводородной продукции, по шести договорам. Правительство приняло решение по поводу допуска «Нефтегаза» к разработке углеводородного потенциала Черноморского шельфа. То есть интерес есть, но только к качественным участкам. А то, что несет существенные риски, сегодня абсолютно не востребовано.

Как вы считаете, нужно ли в Украине упрощать доступ к недрам? Упрощать систему выдачи лицензий и конкурсные процедуры?

– Безусловно. Все эти правильные вещи отображены в законопроекте №4187. Сегодня на получение спецразрешения и начало работы нужно потратить в среднем два года. Это время можно сократить до двух месяцев. Нужно уменьшить количество разрешительных документов и число органов, задействованных в согласовательных процессах. Сегодня их четыре, а нужно сделать один. И второе – это модернизация. Например, можно отказаться от лицензии на геологоразведку на 5 лет. Было много нареканий на то, что при переводе с геологоразведки на добычу у недропользователей возникали какие-то сложности. Чтобы сократить риски, можно выдавать сразу сквозную лицензию до 20 лет. Если недропользователь что-то находит, защищает запасы, то сразу может приступать к добыче. Но пройдя оценку влияния на окружающую среду. Это максимальное упрощение, ликвидация всех лишних барьеров.

А как при этом контролировать недропользователя и каким образом можно минимизировать экологический ущерб, который наносит добыча полезных ископаемых? Если упростить все процедуры и выдавать больше лицензий то, соответственно, большим станет и вред, наносимый природе.

– Я бы не ставил здесь знак равенства. Мы не отказываемся от прохождения оценки влияния на окружающую среду. Она предусматривает прохождение общественных слушаний на местах, то есть, встреч с экологами и с теми общинами, где будет проходить добыча. Это происходит как при разработке того или иного месторождения, так и, например, при бурении скважин. Последующий контроль происходит в рамках сегодняшней системы, то есть его осуществляет не только Госгеоконтроль, но и экологическая инспекция, которая следит за соблюдением законодательства в этой сфере.

Ваша статистика показывает взрывной рост поступлений от продажи лицензий в 2019 году. В 2018 году 1,8 млн грн, а в 2019 году – уже 504 млн грн. Каковы результаты 2020 года и прогноз на 2021-й?

– Мы говорим о взрывном росте продаж спецразрешений на аукционах в условиях открытой конкуренции. В целом при плане 750 млн грн уже собрано около 1 млрд грн поступлений. Речь не только о спецразрешениях, продаваемых на аукционах, но и о предоставляемых вне аукционов. В частности, например, недропользователь платит при переводе спецразрешения с разведки на добычу. На следующий год норма аналогичная: стоит задача собрать 750 млн грн. Но я думаю, что мы соберем больше. Сегодня мы готовим очень много новых участков и хотим привлечь туда инвесторов путем проведения открытых аукционов. Ожидайте больших сюрпризов. Прошло время завязанных папок в руках руководителей Госгеонедр, предназначенных только для «избранных глаз». Времена изменились!