(c) shutterstock.com

Не все эксперты согласны с таким решением Нацбанка, хотя отрицать, что инфляция зашкаливает, сложно

С 3 июня 2022 года Нацбанк Украины повысил размер учетной ставки с умеренных 10% сразу до 25% годовых из-за широкомасштабной вооруженной агрессии РФ. Этого ждали давно, поскольку ЦБ РФ сразу поднял ставку до 20%, опустив ее затем до 11%. Словом, оба события были ожидаемыми.

«Правление Нацбанка приняло решение повысить учетную ставку до 25%. Целью этого решительного шага наряду с другими мерами является защита гривневых доходов и сбережений граждан, увеличение привлекательности гривневых активов, снижение давления на валютном рынке и в результате – усиление возможности НБУ обеспечивать курсовую стабильность и сдерживать инфляционные процессы во время войны», – говорится в сообщении Нацбанка.

Что есть что

Учетная ставка НБУ – монетарный инструмент, которым НБУ устанавливает для субъектов денежно-кредитного рынка ориентир по стоимости привлеченных и размещенных денежных ресурсов. Учетная ставка – это ключевая процентная ставка Нацбанка, по которой он осуществляет основные операции с банками по предоставлению или привлечению средств в рамках проведения монетарной политики. Учетная ставка является ориентиром стоимости денег. Ее динамика характеризует состояние монетарной политики (жесткая или мягкая).

Экспертная оценка

Эксперты очень неоднозначно оценили эту инициативу Нацбанка. Бывший народный депутат Виктор Галасюк назвал такие последствия решения регулятора:

  • более медленная девальвация гривны;
  • замедление инфляции;
  • незначительный рост ставок по депозитам.

Также он считает, что доходность депозитных сертификатов НБУ для банков увеличится до 23%, у банков вырастет маржа: они будут зарабатывать сверхприбыли, не кредитуя, банкам станет выгодно кредитовать реальный сектор экономики, предпринимателю или производителю взять кредит у банка будет почти невозможно и др. Последний пункт весьма показателен в условиях экономики, которой почти нет.

Члена совета НБУ Виталий Шапран разочарован поднятием ставки до 25%. По его мнению, во время войны классические рецепты не работают согласно общепринятым сценариям по многим причинам:

  1. Вряд ли такой шаг монетарных властей привлечет внимание инвесторов-нерезидентов на рынке ОВГЗ в долгосрочной перспективе. Синхронное снижение международных рейтингов Украины и СТОПы на инвестировании в страну, в которой идет война за независимость (хотя и успешная, но война), ясно демонстрируют, что не в доходности дело.
  2. На рынке ОВГЗ оставалось много инвесторов, ссужавших средства государству через рынок ОВГЗ под более скромную ставку из-за того, что их спрос на ОВГЗ имел в определенной степени административную природу: это госбанки, банки, которые формировали резервы по кредитным операциям, страховщики, поддерживавшие качество и ликвидность собственных резервов, НПФ, инвестфонды и др. Теперь все эти носители спроса будут отдалживать средства государству значительно дороже, поскольку между учетной ставкой и рынком ОВГЗ всегда была заметна корреляция. К сожалению, внутренний ресурс ограничен, возможно, удастся собрать за 2-3 недели дополнительных 50-100 млрд грн, но кардинально это ситуацию не изменит.
  3. Из-за паузы в деловой активности в банковской системе и так накопилось достаточно ликвидности. Депозиты под 5-7% годовых в гривнах на 3-12 месяцев стали обычной практикой системы, и в таких условиях повышать ставку – значит провоцировать всплеск спроса на депозитные сертификаты НБУ, что тоже минус для прибыли НБУ. Поэтому по пунктам 1, 2 и 3 возникает логический вопрос: мы открыли для финансовых посредников и спекулянтов доступ к увеличению расходов госбюджета, есть ли моральное право такое делать во время войны, в условиях, когда результат таких действий не гарантирован? Ответ очевиден.
  4. И еще больше минус теперь для кредитования. Когда стоимость банковских ресурсов начинается с 25%, кредиты должны значительно подскочить в цене. Льготные программы кредитования не столь развиты, чтобы обеспечить отсутствие шока от роста ставок. В условиях, когда ВВП страны и так упадет на 20-25%, мы еще наносим дополнительный удар по внутреннему кредитному ресурсу и способствуем еще большему снижению деловой активности. Понятно, что идея подкормить банки, которые к началу следующего квартала вынуждены будут начать показывать настоящие потери от войны, сама по себе привлекательна, но стоит ли это делать так откровенно и частично за счет государственного бюджета? Во время войны ответ на этот вопрос и вопрос из пункта 3 лучше поискать в правовой сфере – определение термина «мародерство во время войны».
  5. Поражает и та спешка, с которой принималось решение. Уже на 8 июня были назначены переговоры России и Турции по вопросам разблокирования Черноморского бассейна для экспорта зерна, уже через неделю-две должен был пройти в Сенате законопроект №6390 о конфискации активов РФ в США в пользу Украины, да и лето – пора, когда рост цен на продовольствие сезонно обычно притормаживает. Так что выбран странный тайминг для повышения ставки. Такое впечатление, что экономических рычагов в этом решении значительно меньше, чем скрытых политических.

«На рынке есть такой термин – валютно-процентное равновесие. Это такой баланс валютного курса и процентов, уплачиваемых национальными инструментами, при котором спрос на локальную валюту и иностранную более или менее сбалансирован, экономика работает и всё в порядке. Но мы помним, что было в Швейцарии лет 10 тому назад. Произошел невероятный спрос на швейцарский франк – люди продавали евро и покупали франки в огромных объемах. Швейцарцы установили отрицательные проценты по депозитам, делали интервенции, держали курс 1,20 евро за франк, но это не помогало – рынок залил им сотни миллиардов евро по этому курсу. И тогда швейцарский центральный банк сдался и отпустил курс, который моментально стал меньше одного франка за евро», – добавил независимый член совета «ПриватБанка» Роман Сульжик.

Однако в Украине сейчас ситуация обратная. Вследствие нападения России в экономике случился шок, и мы вышли из равновесия – спрос на валюту превышает спрос на гривну, несмотря на целесообразные ограничения на движение капитала, которые ввел НБУ, и помощь наших партнеров. Чтобы это сбалансировать, нужно либо дать валютному курсу скорректироваться, либо поднять проценты, либо сделать и то, и другое одновременно.

«Также, чтобы уменьшить спрос на валюту, нужно ограничивать или облагать высоким налогом некритический импорт – я действительно не понимаю, зачем нам сейчас импортировать более 150 тыс. автомобилей без всяких налогов. Буду удивлен, если хотя бы 10% от этого количества пошли на нужды военных», – написал Роман Сульжик.

С начала войны евро ослаб к доллару где-то на 10-15%. НБУ очень корректно зафиксировал курс к доллару в первые месяцы войны, но укрепление гривны к евро во время войны нам сейчас никак не помогает.

«По какой-то причине – политической или макрофинансовой – НБУ не решается повысить курс покупки доллара. Я считаю, что сейчас это было бы уже логично – дать гривне отыграть хотя бы уменьшение евро к доллару, а может, и пойти немного дальше. Да, население может попытаться запаниковать, но здесь будет крайне необходимо объяснять простым языком происходящее и увеличивать проценты (что НБУ и сделал) чтобы удержать людей в гривне», – поясняет Роман Сульжик.

Экономике нужно найти новое равновесие во время войны. И это совершенно нормально, что и ставки, и валютный курс должны скорректироваться. Но сильным сдерживающим фактором здесь станет ожидание восстановления страны.

«Когда мы победим и Россия отступит, к нам будут заходить огромные деньги – как репарации от РФ, так и помощь наших партнеров. Это будут сотни миллиардов евро в течение следующих десяти лет. Также наша перспектива вступления в ЕС будет очень сильно влиять на спрос на гривну, и она станет лучшим инструментом в мире в первый год после войны, – считает Роман Сульжик. – Поэтому я не знаю, каким будет равновесие во время войны и каким будет курс гривны к евро при нашем вступлении в ЕС. Но то, что она сейчас немного упадет, а потом очень сильно укрепится, – вполне нормально», – добавил независимый член совета «Приватбанка».

По мнению президента УСПП Анатолия Кинаха, поднятие ставки НБУ до 25% без принятия ряда стимулирующих мер для бизнеса – очень рисковый шаг.

«Следует формировать защитные механизмы для предприятий, пострадавших от войны: урегулировать вопросы кредитных каникул для тех предприятий, которые работают на деоккупированных территориях или там, где до сих пор идут боевые действия, позволить экономическую активность предприятий, бенефициарами которых были россияне или белорусы, при этом, разумеется, блокировать выплаты таким лицам и сменить собственников как можно скорее», – отметили участники Антикризисного штаба, в который входят УСПП и Антикризисный совет общественных организаций помощи бизнесу и промышленности.

Действия банков

Банки, мягко говоря, не очень оптимистичны в отношении своего будущего. Опрос банкиров показал, что повышение НБУ учетной ставки с 10% до 25% годовых может привести к росту ставок по депозитам уже со следующей недели. Вырастут и кредитные ставки. Что будет с льготными программами – пока вопрос открытый. Также возможен небольшой рост ставок по ОВГЗ. Собственно, в период «локальной» войны на Донбассе в 2014-2015 гг. курс гривны упал в три раза (сейчас примерно на 20%), и было бы странно, если бы полномасштабная война не отразилась на финансовом секторе в полной мере.

В целом доля финансовых учреждений, прогнозирующих ухудшение состояния финансового сектора в ближайшие полгода, достигла 83%, тогда как в ноябре 2021 года этот показатель составлял 10%.

Участники «Опроса о системных рисках финансового сектора» рекордно ухудшили оценки состояния финансового сектора Украины с мая 2018. Согласно результатам опроса, 88% топ-менеджеров считали, что ситуация в финсекторе ухудшилась за последние шесть месяцев. Это более чем вдвое худшее соотношение ответов по сравнению с периодом начала коронакризиса.