CBAM разрушит экономику Украины, которую ЕС пытается удержать на плаву, — Politico

Украина испытывает серьезный экономический удар в 2026 году, когда CBAM начнет действовать

Украинские металлургические компании нуждаются в европейских покупателях больше, чем когда-либо. Европейский СВАМ в 2026 году будет стоить им миллионы, если не будут проведены быстрые изменения. В европейской политике назревают противоречия в отношении Украины.

GMK Center для своих читателей публикует статью Politico под названием «The EU’s carbon tax may devastate a country it is trying to keep alive: Ukraine» авторства Federica Di Sario.

В то же время, как ЕС обещает финансировать военные усилия Украины, сколько бы времени это ни длилось, он также настойчиво продвигает новый закон, который в нынешнем виде может истощить изуродованную войной украинскую экономику.

Речь идет о налоге, который ЕС уже давно планирует ввести на целый ряд продукции углеродоемкого импорта, в частности на железо и сталь. В двух словах, налог заставит компании ЕС платить надбавку, если эти товары происходят из стран с менее жесткими экологическими требованиями.

Ожидается, что налог сохранит конкурентоспособность европейских производителей, учитывая расходы, которые они уже несут за соблюдение климатических правил блока. Такая мера ставит торговых партнеров ЕС с большими выбросами углерода перед выбором: найти новых покупателей, уменьшить свой углеродный след или смириться с потерянными доходами. Украинская экономика не может себе этого позволить.

С тех пор как началось полномасштабное вторжение России, Украина, которая и так зависела от экспорта в ЕС, стала еще более привязана к поставкам своей продукции в Европу, поскольку черноморские торговые пути были закрыты из-за военной опасности. Украина очень зависит от экспорта в ЕС металлургической продукции, производство которой достаточно сложно декарбонизировать, даже при отсутствии войны.

В результате Украина испытает серьезный экономический удар в 2026 году, когда CBAM начнет действовать. И производители уже начинают волноваться.

«Украина будет поставлена на колени», – предупредил Йожеф Ксапо, директор по технологиям и стратегии «АрселорМиттал Кривой Рог», крупнейшего металлургического завода страны.

Те, кто изучает этот вопрос, говорят, что Украина может потерять миллиарды. Станислав Зинченко, который руководит независимой консалтинговой компанией, сотрудничающей с метааллургическими предприятиями, называет цифру в 1,4 миллиарда долларов.

Однако ничего из этого не гарантировано. В законе есть пункт о форс-мажорных обстоятельствах – или стихийном бедствии – для исключительных обстоятельств, и война как бы подпадает под эту категорию. Но Брюссель не дал никаких конкретных сигналов, что предложит Киеву исключение. А украинские чиновники утверждают, что смогут вовремя привести производителей к стандартам ЕС.

«Вместо того, чтобы тратить время на переговоры об отсрочке, – сказал министр экологии и природных ресурсов Украины Руслан Стрелец в интервью POLITICO, – мы должны предпринять эффективные шаги до 2026 года».

Торговля в военное время

ЕС одобрил свой налог на выбросы углерода, который получил название «Механизм трансграничной углеродной корректировки», два года назад. Блок утверждал, что этот налог будет играть важную роль в поддержке местной промышленности, представители которой вынуждены приспосабливаться к растущим климатическим стандартам, платить большие счета за энергию и бороться с дешевой иностранной конкуренцией.

Однако эта политика сразу же получила негативную реакцию со стороны некоторых крупнейших торговых партнеров ЕС. Китай подал жалобу во Всемирную торговую организацию, которая в значительной степени отжила свой век. Индия угрожала ввести ответный налог на историческое загрязнение, который будет направлен против европейских фирм. США сначала высказывались против, но впоследствии успокоились.

Украина, однако, хранила молчание, даже несмотря на то, что ее металлургическая промышленность понесла наибольший удар от нового налогового режима.

Эта отрасль также все больше зависит от европейского бизнеса. С развертыванием вторжения украинские заводы столкнулись с остановками производства, дефицитом электроэнергии и резким падением спроса. Производство чугуна и стали упало на треть.

Война ударила по украинской металлургической промышленности

Сочетание массовых остановок производства, регулярного дефицита электроэнергии и резкого падения спроса привело к сокращению мощностей по производству стали в Украине.

Украинский экспорт, импорт и внутреннее потребление металлопродукции по годам, в тоннах

В то же время украинские заводы потеряли жизненно важные торговые пути через Черное море, поскольку российская морская блокада остановила поставки. Компаниям не оставалось ничего другого, кроме как перенаправлять по возможности все товары по суше к своим европейским соседям. Вскоре ЕС стал основным пунктом назначения для украинской стали и чугуна на фоне того, что общий импорт украинской стали в блок сократился.

«Сейчас наша зависимость от европейского рынка вдвое больше, чем была до войны», – сказал С. Зинченко.

Украинский экспорт стали в ЕС сократился с начала войны, а украинские предприятия стали более зависимыми от европейских покупателей.

Импорт полуфабрикатов и проката в ЕС по странам, в тысячах тонн и доля в общем импорте

По оценкам С.Зинченко, сейчас Украина отправляет около 85% экспорта чугуна и стали в ЕС, что является резким скачком по сравнению с довоенным уровнем в 45%.

«Украина не может избежать продаж на европейском рынке», – сказал он.

Если бы налог на выбросы углерода в ЕС вступил в силу сегодня, добавил С.Зинченко, это привело бы к падению экспорта в пределах 1,4 миллиона тонн чугуна, что эквивалентно потерям в размере 600 миллионов долларов США. Экспорт полуфабрикатов также упал бы на 1,3 миллиона тонн, что в сумме составило бы 640 миллионов долларов США недополученного дохода.

Исключение в связи с форс-мажорными обстоятельствами?

ЕС, конечно, не заинтересован в уничтожении украинской экономики – совсем наоборот. Последние два года он провел, перечисляя средства, одобряя новые денежные вливания и внося радикальные изменения в политику, чтобы помочь Украине сохранить платежеспособность.

Отчасти из-за этого СВАМ регуляция содержит положение о форс-мажорных обстоятельствах, которое позволяет ЕС делать исключения, «если произошло непредсказуемое, исключительное и неспровоцированное событие, которое находится вне контроля одной или более трех стран».

Мохаммед Чахим, голландский социалист, который возглавляет работу парламента над этим вопросом, сказал, что участники переговоров считают эту формулировку «украинской оговоркой».

«Мы не хотим чрезмерно наказывать определенные страны», – сказал он.

Однако парламент не может принять эту статью самостоятельно  – этот шаг должна сделать исполнительная власть ЕС в Брюсселе (Европейская комиссия). Пока она этого не сделала, хотя еще есть время, поскольку закон не вступит в силу до 2026 года.

В своем заявлении представитель Комиссии сообщил POLITICO, что исполнительная власть ЕС «вовремя оценит, сможет ли это положение эффективно решить исключительную ситуацию в Украине». Представитель также отметил, что усилия Украины по вступлению в ЕС – страна официально начала переговоры с Брюсселем о вступлении в декабре – потребуют от нее постепенной имплементации законов ЕС.

Однако такие шаги не происходят за одну ночь. Переговоры о членстве обычно длятся годами. Транспонирование законов ЕС в национальное законодательство – это византийский процесс, а продолжающаяся война лишь больше усложнит ситуацию.

Сагатом Саха, научный сотрудник Центра глобальной энергетической политики Колумбийского университета, удивлен, что ситуация с налогом на выбросы углерода не рассматривается как насущная проблема. Он предупреждает, что с приближением выборов в ЕС этот вопрос может быть отложен на месяцы, поскольку основные институты ЕС будут менять персонал и законодателей.

Он также предостерег, что молчание Украины по этому вопросу может быть следствием ее желания задобрить ЕС, учитывая острые военные потребности и стремление ускорить процесс членства в ЕС.

Официально правительство Украины придерживается линии ЕС, считая, что удастся избежать экономических проблем, придя к стандартам ЕС до 2026 года. Министр экологии и природных ресурсов Украины Стрелец заявил изданию POLITICO, что вопрос об исключении «пока не стоит на повестке дня». Вместо этого Украина планирует внедрить пилотную версию системы торговли квотами, которая заставит определенные компании платить за выбросы СО2.

Этот шаг, вероятно, повысит цены СО2 для украинских производителей, но снизит налоги на выбросы углерода для экспорта в ЕС.

По словам Стрельца, украинские экспортеры не будут немедленно освобождены от влияния CBAM. Но введение цены на углерод «минимизирует эти последствия», если у Украины будет «конкурентоспособная цена на углерод по сравнению с ценой в ЕС». Проблема в том, что этот процесс может занять годы.

Сокращение выбросов углерода в режиме выживаемости

Украинские производители настаивают на том, что они не стремятся получить освобождение от СВАМ на постоянной основе. Но они также хотят подчеркнуть сроки, необходимые для достижения стандартов ЕС.

С.Зинченко, консультант по вопросам металлургии, утверждает, что даже если Украина введет европейскую модель углеродного ценообразования, понадобится «12 или 15 лет, чтобы сделать нашу цену на выбросы углерода такой же, как в Европе».

Для бизнеса это годы более высоких налогов на экспорт в ЕС и более низких доходов. Поэтому лидеры отрасли говорят, что им просто нужно время и, возможно, определенная помощь.

Например, производителям ЕС разрешено бесплатно выбрасывать определенное количество углерода ежегодно. Хотя это количество ежегодно уменьшается, такой подход дал компаниям время отойти от углеродоемкой тактики, прежде чем их расходы стремительно возрастут.

«Мы не считаем себя аутсайдерами этих правил», – сказал Чапо, исполнительный директор крупнейшей металлургической компании Украины «АрселорМиттал Кривой Рог». Он добавил, что отрасль просто хочет более «разумных временных рамок».

В противном случае, предупредил Чапо, украинская сталь будет слишком дорогой для ЕС, что подтолкнет страны к поиску более отдаленных источников импорта, чтобы сэкономить средства. Однако, по иронии судьбы, это приведет к более высоким выбросам СО₂ во время более длительного процесса транспортировки.

«Даже если смотреть на это чисто с точки зрения выбросов углерода, это будет неправильный выбор», – утверждает Чапо. «ЕС будет импортировать продукцию из Бразилии или Вьетнама, добавляя тонны выбросов CO2».