Были ли причины для укрепления гривны?

Моя личная экспертная оценка платежного баланса по итогам 2019 – фундаментальных причин для укрепления гривны к основным резервным валютам не было и нет.

Очень хорошо, что в конце года НБУ прислушался к декабрьским рекомендациям Совета Нацбанка и заметно пополнил золотовалютные резервы. И очень плохо, что этого не сделали в течение года. Тогда колебания были бы более равномерными, а золотовалютные резервы, возможно, – большими.

Внимательный анализ итогов прошлого года свидетельствует, что торговый дефицит у нас вырос на $0,75 млрд. Это немного, но факт, что торговый баланс ухудшился, остается фактом. Все попытки оправдаться, дескать, на самом деле торговый дефицит в соотношении с ВВП упал, – детский сад. Соотношение торгового сальдо и ВВП нужно для оценки эффекта воздействия внешней торговли на ВВП и для того, чтобы внешние аналитики понимали: $12 млрд дефицита, например, – это много или мало для Украины. Когда на межбанке есть дефицит валюты, он измеряется не в процентах от ВВП, а в долларах США или евро.

Второе, на что следует обратить внимание, – увеличение разрыва между объемами импорта и экспорта. За год этот разрыв увеличился с $12,7 млрд до $13,9 млрд. Это произошло в том числе из-за сильной гривны. Причем украинский экспорт не падал, а демонстрировал безусловную тенденцию к росту, увеличившись с $56 млрд до $60 млрд. По моему мнению, рост произошел благодаря благоприятной ценовой конъюнктуре для нашего экспорта на внешних рынках и хорошему урожаю 2019 года. Рассказы о том, что укрепление гривны почти не повлияло на экспорт, – полный бред, ведь негативное влияние было. Сами производители оценивают его в объемах выручки от 5 до 15%, и если брать их выводы за основу, то в среднем из-за укрепления гривны на товарном экспорте мы потеряли около $3-5 млрд. Принимая во внимание наши попытки взять у МВФ $5,5 млрд, для Украины это заметная сумма.

Теперь что касается финансовой части. Безусловно положительное влияние укрепление гривны оказывает на внешний долг. Отрицательный – на все те доходы госбюджета, которые зависели от курса, НДС по импорту, акцизы и т.д. Не забудем добавить сюда и потери по налогам экспортеров, которые недополучили $3-5 млрд валютной выручки (об этих потерях почему-то часто забывают). Некоторые вопросы остаются и к оценкам относительно притока средств от трудовых мигрантов: в 2019 году эта статья выросла с $11,5 млрд до $12,9 млрд. Мало кто знает, но значительная часть этой статьи оценивается не по движению живых денег, а по дооценкам НБУ. Конечно, дооценки нужны – это специфика нашей экономики, поэтому это объективная необходимость. Но к этим дооценкам, по крайней мере у меня, есть много вопросов. То есть эта статья платежного баланса не является надежной и гарантированной в плане фактического притока валюты.

Оригинальную версию текста читайте здесь