Не нужно делать карго-культа из европейской климатической политики

Климатическая политика Европейского Союза является комплексной, то есть существует не одна программа финансирования декарбонизации, а несколько разных программ. И нам, с одной стороны, необходимо понимать, что делает Европейский Союз, а с другой — не нужно делать карго-культа из их политики. Европейский Союз во многом является для нас ролевой моделью. Но на самом деле это наш партнер, а не папа или мама.

Наша металлургия уже взрослая, она прошла через лихие 90-е и является достаточно модернизированной. В украинской индустрии есть элементы, которые, конечно, нуждаются в модернизации, но есть и элементы, которыми можно гордиться. То же самое происходит и в Европейском Союзе.

Поэтому первейшая наша задача состоит в том, чтобы выйти из модели «идеальный ЕС – плохая Украина». Достаточно того, что от постов наших экологических активистов в социальных сетях создается впечатление, что вся Украина затянута дымом, а сразу на границе с Польшей небо становится голубым и чистым. На самом деле везде есть проблемы, которые надо решать.

Украина и ЕС – равные партнеры

В целом Украина далеко не такое уж плохое государство с точки зрения климатической политики. Выбросов у нас не в разы больше, хотя, безусловно, есть и «рекордсмены» по некоторым показателям. Но мы находимся в такой же форме, что и Европейский Союз. Поэтому не нужно воспринимать Украину как страну, догоняющую Европейский Союз. По многим параметрам мы одинаковы, каждый со своими нюансами.

Если посмотреть на национально определенный вклад Европейского Союза в рамках Парижского соглашения, то четко увидим, что разные государства в следующие 10 лет по-разному будут уменьшать выбросы. Не все смогут так модернизироваться, как богатая Германия. И поэтому мы, в принципе, идем в ногу с Европейским Союзом. В конце концов Соглашение об ассоциации нас де-юре вписывает в те же рамки климатической политики, что и Европейский Союз. То есть первый, фактически базовый тезис – это то, что Украина и ЕС являются одинаковыми, равными партнерами, каждый со своими проблемами, и мы должны друг другу помогать.

Три направления поддержки

Существуют три направления этой помощи. Первое – это вопрос открытости рынков. Являются ли Украина и ЕС одним рынком. По большому счету Украина является частью промышленного рынка Европейского Союза. Это не только вопрос свободной торговли, это вопрос стандартизации, технического регулирования и вообще бизнес-культуры как таковой.

Конечно, ЕС довольно часто имеет противоположную точку зрения. Украина не является членом Европейского Союза, следовательно, отношение что к Украине, что к Парагваю – абсолютно одинаковое. Разумеется, Парагвай упомянут чисто по географическим соображениям. По нашему мнению, к Украине должно быть отношение как к абсолютно естественной части рынка Европейского Союза благодаря Соглашению об ассоциации и существующим товаропотокам.

Второе направление – это трансфер технологий. Фактически, это диалог между теми, кто проводит исследования, производителями оборудования, металлургией и государством, устанавливающим отраслевые стандарты. Украина тоже должна быть за этим столом. Для чего это нужно? Не только для продажи товаров, но и для того, чтобы получать финансирование.

Финансирование – это третье направление. В мае в Брюсселе мы участвовали в диалоге, в котором говорилось о том, что механизм гарантирования Sustainable Guarantees, который выдает Европейская комиссия для международных финансовых институтов, будет распространяться на Украину и на частные проекты из Украины. То есть компании смогут пользоваться этими инструментами. Параллельно продолжается диалог со всеми банками, с Инвестиционным банком, Всемирным Банком и МФК относительно финансирования этих проектов. Это очень долгосрочная дискуссия.

Любой контракт, любые производственные изменения – это дискуссии не на один год. Поэтому не всегда можно увидеть тот самый момент, когда, собственно, всё реализуется. У нас нет точки, по которой можно сказать, что вот, собственно, мы решили, что €2 млрд пойдут на металлургию. Это на самом деле довольно длительный процесс, состоящий из многих очень скучных элементов.

Надо понимать, что в самом Европейском Союзе идут трудные дискуссии между экологическими активистами, потребителями, бизнесом, финансовыми кругами, поставщиками оборудования, учеными и др. Это действия всех против всех, и поэтому, наверное, это самый сложный момент.

Проблема финансового управления

В Украине происходит абсолютно идентичный процесс. Единственная проблема, которая сейчас есть внутри Украины, – это, собственно, финансовое управление. У нас, к сожалению, не так хорошо развита культура предоставления поддержки бизнесу. Это либо льготы, либо компенсации процентных ставок. В этом мы зависим от банков, от их политики. Надеюсь, что климатическая политика будет первым успешным примером, где мы сможем обеспечить аккумуляцию средств из различных источников, в том числе от углеродного налога, который шел бы не в общий фонд бюджета, а направлялся бы в поддержку декарбонизации. Думаю, что совместными усилиями мы выйдем на правильную модель управления этими средствами. Она, с одной стороны, должна аккумулировать деньги из разных источников, а с другой – перенаправить их в правильное русло, чтобы наша промышленность действительно могла ими воспользоваться. И это, возможно, наш самый серьезный внутренний вызов. Сейчас мы пока еще далеки от того, чтобы четко сказать промышленности, какую модель финансирования мы предлагаем.

Важно понять, что Украина, как и Европа, тоже хочет и будет климатически нейтральной к 2050 году. Потому что: а) этого хочет украинское общество, b) этого хотят украинские политики и, самое главное, c) так будет развиваться украинский бизнес.