Нацбанк не всегда прав: полезна ли ревальвация для экономики

13 февраля Экспертная платформа НБУ и Европейская Бизнес Ассоциация провели дискуссию на тему «Колебания валютного курса: как снизить риски?». Экспертного обсуждения вопросов волатильности курса и влияния ревальвации на бизнес, с моей точки зрения, не получилось. Зато участники имели возможность услышать позицию представителей Национального банка:

1. 17%-я ревальвация в прошлом году не оказала негативного влияния на бизнес. Для этого достаточно посмотреть на платежный баланс, где экспорт и импорт за год были сбалансированы.
2. Если кто-то из экспортеров понес потери, это проблемы самих экспортеров, которые не пользуются инструментами хеджирования.
3. Если бы вместо укрепления курса гривны мы увидели девальвацию, это не дало бы экспортно ориентированной промышленности дополнительных преимуществ, как девальвация не помогла украинским индустриальным предприятиям в 2009-2010 гг. и в 2014-2015 гг.

Бизнес уже должен был привыкнуть к тому, что НБУ не стремится принимать аргументы о негативном влиянии ревальвации на экономику и промпроизводство и при этом жонглирует фактами для подтверждения своей правоты.

Негативное влияние на экспортеров было и серьезное

Если посмотреть на баланс торговли товарами в платежном балансе 2019 года, мы увидим увеличение дефицита торговли на $1,2 млрд по сравнению с 2018-м. При этом, если не учитывать разовую акцию по массовой покупке «евроблях» на $600 млн и авансовую закупку газа, то ситуация, в общем-то, окажется даже лучше, чем в 2018 году. Общий экспорт товаров вырос на 6,4%, то есть ревальвация не привела к ухудшению экспорта, а значит, не навредила экспортерам.

Но если посмотреть на структуру экспорта, то там прослеживается несколько иная ситуация. Максимальный рост экспорта показала отрасль пищевых товаров и сырья для их производства (+19%), то есть пищевая промышленность и сельское хозяйство. Но ведь сельскохозяйственный экспорт больше связан с урожайностью, чем с ценовой конкурентоспособностью. Если исключить урожайность из расчета, то экспорт товаров прочих товарных групп снизится на 3,1%.

Кажется, что падение не настолько серьезное. Но для отечественных производителей в современных условиях экспорт – единственная возможность работать. Поэтому компании всеми силами стараются не потерять продажи и рынки, в связи с чем продажи сократились несущественно. Но какой ценой это достигается? Чтобы оставаться на рынке, компании пытаются сокращать расходы: в первую очередь инвестиционные, во вторую – на персонал. Настолько ли большой у наших экспортеров запас прочности?

По расчетам НБУ, потери металлургической отрасли от ревальвации составили 5,1 млрд грн. Не будем оспаривать эту цифру. Это очень примерные оценки, и есть ряд факторов, которые перевести на язык цифр невозможно. Например, сколько компании не смогли продать на внешний рынок из-за снижения их конкурентоспособности, ведь не секрет, что расходы, номинированные в долларах, в результате ревальвации также выросли.

Можно разобрать это на конкретном примере. По данным НБУ, импортная составляющая (то есть привязанная к валюте) в расходах металлургов составляет 45%. Соответственно, гривневая составляющая – 55%. Отсюда легко посчитать, что ревальвация на 17% привела к росту себестоимости, номинированной в долларах, на 9,35%. Кривая затрат в металлургии имеет плоский вид – 85% всего объема производства горячекатаного рулона укладывается в 10%-й коридор себестоимости. Ранее украинские производители занимали позицию в центре кривой. То есть, условно говоря, производили продукцию с себестоимостью, которая соответствует среднему значению в мире. Теперь же рост расходов на эти 9,35% отбрасывает нас в самый «хвост» кривой – к производителям с одними из самых высоких расходов. Естественно, это серьезно ограничивает отечественные металлургические компании в возможностях продаж.

Именно поэтому вопрос курса гривны критически важен для отрасли, которая обеспечивает около трети всего экспорта Украины. Разумеется, ревальвация не является главным фактором кризисной ситуации в отрасли, сложившейся осенью. Но она серьезно снизила предел прочности компаний, которые испытывали трудности в связи с резким ухудшением ситуации на рынке.

Что делать в такой ситуации? Нацбанк проблем не видит и призывает хеджировать свои риски.

Не всё, к сожалению, можно хеджировать

Действительно, текущая ситуация с рисками дальнейшего укрепления курса гривны создает возможности для хеджирования. Представители банков, которые присутствовали на мероприятии, активно продавали свои услуги. Схема, когда банк занимает деньги в долларах, размещает на депозит в гривнах и на эту сумму заключает форвардный контракт с экспортером, может работать, поскольку экспортеру могут предложить выгодные условия за счет разницы в процентных ставках.

Но насколько эти инструменты могут быть применимы для отрасли с выручкой порядка $15 млрд в год? Активы нашей банковской системы составляют $60 млрд, а сколько из них проблемных – не стоит упоминать. Мощности нашей финансовой системы не хватит для хеджирования экспортеров в металлургии. Кроме того, потребность в хеджировании есть и у других отраслей.

Ревальвация имеет и ряд других, косвенных эффектов для бизнеса. Например, такие:

• невыполнение плана поступлений в бюджет за счет импортного НДС и, как следствие, задержки с бюджетным возмещением НДС экспортерам. Так, в декабре металлургам государство задолжало 2 млрд грн. В январе ситуация не улучшилась;
• повышение цен на первичную недвижимость: поскольку цены на жилье номинируются в долларах, можем наблюдать их рост до 20%. Как результат – торможение продаж и объемов жилого строительства. Всё это негативно влияет на внутренний рынок металлопродукции.

Риторический вопрос: а можно ли захеджироваться от задержек возмещения НДС или сужения внутреннего спроса? Это все косвенные последствия ревальвации.

Девальвация нас не спасет

«Если во время предыдущих девальваций не было роста экспорта, то девальвация экономике не помогает». Это очень спорный и манипулятивный аргумент, он вообще не имеет никакого отношения к предмету обсуждения – негативному влиянию ревальвации. Да и само построение логической цепочки некорректно. Во время предыдущих периодов девальвации – в 2008-2009 гг. и 2014-2015 гг. – имели место определенные кризисные моменты как в мировой, так и в отечественной экономике, которые ограничивали экспорт. Нельзя игнорировать и конфликт на Донбассе как важный фактор, препятствовавший развитию экспорта во время предыдущей глубокой девальвации. То есть представители НБУ смешали все факторы – и сделали вывод.

Конечно, нужно понимать, что гривна не может и не должна постоянно девальвировать. Хотя это нормальное явление в стране, в которой баланс торговли товарами и услугами составляет минус $14 млрд и нет предпосылок для изменения ситуации. Как только на мировом рынке ослабнет аппетит к рисковым активам, поток долговых денег иссякнет и дефицит внешней торговли станет актуальным как никогда.

В течение мероприятия несколько раз упоминалось о том, что нужно забывать о фиксированном обменном курсе, учиться работать в новых условиях. Думаю, экспортеры только за. Но также и за то, чтобы изменения курса происходили пропорционально экономическому росту. Если бы это было так, то производитель не ощутил бы проблем от колебаний в пределах 2-3-5%.