Recycling Solutions ежегодно реализует 2,2 млн т отходов промышленности

Что нужно делать Украине, чтобы ускорить переход к циклической модели экономики, что необходимо самим предприятиям, чтобы самостоятельно перерабатывать свои отходы, и какие ниши сейчас перспективны на рынке переработки, рассказал Дмитрий Ануфриев, генеральный директор Recycling Solutions, в ходе «Дня устойчивого развития», проведенного Европейской Бизнес Ассоциацией. GMK Center публикует тезисы его выступления.

– Мы смотрим на циклическую экономику с практической точки зрения – как на ту модель, когда используемые ресурсы и их остатки не рассматриваются как отходы и не попадают на свалки, а максимально используются в следующем цикле: либо в том же производстве, либо в переработанном виде в других отраслях экономики.

В Украине этот тренд набирает обороты, хотя сейчас еще очень слабо представлен. Основное медийное внимание привлекают все еще бытовые отходы. Это неудивительно, потому что мы их наблюдаем каждый день нашей жизни в виде мусора на улице или свалок. Однако бытовые отходы занимают только 3,5% от общего количества отходов, образующихся в Украине. Более 300 млн т в год составляют промышленные отходы, сконцентрированные в промышленных регионах.

В развитых странах процесс переработки отходов продолжается. Европейская комиссия приняла план действий по цикличной экономике, который предполагает не только сокращение выбросов, но и создание рабочих мест и увеличение ВВП Евросоюза примерно на 0,5%. А это весьма существенно. В Украине мы тоже видим перспективы для развития переработки отходов.

Наша компания существует уже восемь лет и за это время она распознала и реализовала несколько подобных возможностей. Мы работаем с горнодобывающей отраслью, металлургией, коксохимией, сельским хозяйством. Из отходов и побочных продуктов этих отраслей мы производим, например, строительные материалы и минералы для инфраструктуры, которые заменяют классические материалы, такие как известняк, гранит, а также песок для дорожного строительства, для производства цемента, бетона и сухих строительных смесей.

Таких материалов мы ежегодно реализуем более 2 млн т, или 1,7 млн кубометров, которые иначе образовались бы в промышленных регионах. Эти продукты не только продаются в Украине, но еще экспортируются в более чем 20 стран мира. Кроме строительных материалов, мы реализуем технические и редкие чистые газы из отходов производства кислорода на металлургических комбинатах. Производим удобрения из побочных продуктов коксохимии (сульфат аммония – это азотное удобрение). Недавно начали производить электроэнергию и тепло из газообразных отходов угольных шахт вместе с ДТЭК. И сейчас строим вместе с партнерами завод, который будет производить протеиновые добавки и животные жиры из отходов животноводства. Мы присутствуем в десятке украинских городов, где у нас есть производственные мощности и площадки.

Какие перспективы мы видим сейчас? Еще остается неохваченным сегмент отходов нефтегазовой отрасли. Отходы от бурения тоже можно использовать и как строительные материалы, и как минеральные добавки в инфраструктурных проектах. Есть еще достаточно большой потенциал для производства электроэнергии и тепла из отходов сельского хозяйства, из биомассы, из биогаза. Электроэнергию можно производить из промышленных газов, прежде всего из остаточного метана, коксового газа, которые образуются на шахтах и коксохимических заводах. Мы рассматриваем такие проекты для реализации в следующие два года и планируем инвестировать в них, скорее всего, $60-80 млн. И это лишь небольшая доля того, что можно сделать.

Хочу подчеркнуть, что подобные проекты могут самостоятельно реализовывать предприятия, на которых образуются эти побочные продукты или отходы. И для этого им нужны определенные условия.

Во-первых, желательно, чтобы экологические налоги, которые они платят, направлялись на проекты, которые утилизируют или способствуют утилизации подобных отходов. Когда эти деньги растворяются в общем государственном бюджете, то предприятия их не видят, у них нет доступа к целевым программам финансирования и им сложно инвестировать в непрофильную для себя деятельность.

Во-вторых, – и это, пожалуй, самое главное – это прозрачность и время прохождения разрешительных процедур. Сейчас разрешений нужно получить много, процедуры очень часто меняются, у разрешительных органов нет определенности, сколько времени необходимо и какие конкретные шаги нужно сделать, чтобы получить разрешения. Процедура не всегда прозрачна, но всегда занимает очень много времени.

Местные общины проявляют повышенное внимание к подобным проектам и, к сожалению,  недостаточно доверяют им. Вместо поддержки часто наблюдается скепсис, с которым надо работать. Сегодня мы видим, что интерес общин к подобным проектам растет. Но теперь нужно переходить от пристального внимания и высоких требований к росту количества и качества таких проектов, к тому, чтобы общины смотрели на детали и научились отличать действительно полезные для них проекты от прочих.

Неплохой поддержкой для экопроектов были бы зеленые закупки. Очень часто государство является заказчиком определенных проектов или товаров, в которых может быть значительная доля экологических материалов из вторичного сырья. В первую очередь, это дорожное строительство. Здесь в последние годы мы видим положительные тренды: растет доля использования вторичных материалов вместо природных. И этот тренд надо закрепить в механизме государственных закупок, когда выдвигается условие об определенной доле экологически правильных материалов в случае экономической целесообразности.

И последнее: логистические расходы на транспортировку таких материалов значительны. Поэтому, когда тарифы на перевозку растут – прежде всего железнодорожным транспортом, – надо искать возможности, чтобы тарифы для вторичных материалов оставались на доступном уровне для предприятий, которые эти материалы потребляют.

Хочу добавить, что во многих странах мира переработка отходов – и бытовых, и промышленных – это отдельная крупная отрасль, которая создает ВВП, обеспечивает занятость населения, а также создает возможности для последующего технологического рывка.